Иоанно-Предтеченский женский монастырь (или, как его часто называют – Ивановский монастырь) находится в центре Москвы - на Китай-городе, стоит на значительном возвышении – Ивановской горке, близ улицы Солянка. Место это, несмотря на удивительную красоту обители, многие считают одним из самых мрачных на карте Москвы. И это неудивительно, если вспомнить о том, сколько трагических событий и таинственных легенд связано с монастырем…
 Время основание Ивановского монастыря точно неизвестно. По преданиям монастырь был основан то ли Иваном III , то ли княгиней Еленой Глинской, матерью Ивана Грозного (предание гласит, что основанием обители Елена Глинская хотела ознаменовать день рождения сына), следовательно, основание можно отнести к концу XV века. Первый русский царь родился в канун дня Усекновения главы святого Иоанна Предтечи, и носил имя Крестителя Господня, поэтому Ивановский монастырь был им особенно почитаем. В это же время монастырь сталь выполнять и роль места заключения опальных женщин высокого происхождения (в частности, здесь закончили свои дни две невестки Ивана Грозного). Позже, сюда - в тайную тюрьму ссылались узницы из Тайной канцелярии, Сыскного приказа, замешанные в политических и громких уголовных делах, прошедшие перед заключением через жестокие пытки.

Секта «хлыстов»
 В 1730 годах здесь нашли пристанище представители секты «хлыстов» или «Людей Божиих». Согласно их вероучению, сочетающему элементы вероучений западных мистических сект с русскими народными верованиями, Христос постоянно перевоплощается из одной человеческой оболочки в д

ругую, а вместе с ним - Богородица и апостолы. Хлысты не признавали священников, святых и церковные книги, государство. Но, отвергнув одни обряды, хлысты сразу обосновали новые. Богослужения хлыстов (радения) проходили ночью и состояли в чтении и аллегорическом толковании Священного Писания, самобичевании, кружении, при котором они доходят до состояния экстаза. Свое название секта получила, по-видимому, от религиозного обряда. С другой стороны, название может быть искажением слова «христ», поскольку «корабли» (общины) хлыстов возглавляли самозванные «христы». В 1732 году останки лидеров хлыстовского движения Ивана Суслова и Прокопия Лупкина погребли в Ивановском монастыре, над могилой Суслова был поставлен памятник с надписью: «Погребен Святой угодник Божий», сооружена палатка, или сень – и место их погребения стало чуть ли не открыто почитаться хлыстами. В 1739 году по приказу императрицы Анны Иоанновны трупы Суслова и Лупкина были выкопаны из могил, вывезены в поле, сожжены, и прах их развеян по ветру. Также был установлен факт, что в келье одной из стариц хлысты продолжают собираться на свои «радения». Старица была казнена, а четыре монахини сосланы в Сибирь.

"Душегубица" Салтычиха
В 1778 году в монастырскую тюрьму была заключена одна из самых страшных преступниц того времени – Дарья Николаевна Салтыкова, «Салтычиха», которую называют «русским маркизом де Садом». Ею за семь лет были замучены и убиты десятки крепостных крестьян (в основном – дворовых девок и детей), количество жертв колеблется от 75 до 138 человек. Она морила их голодом, привязывала голыми на морозе, порола и избивала до смерти. Однажды она хотела покуситься и на жизнь дворянина – Николая Тютчева, предка поэта. То ли она была в него безответно влюблена, то ли они состояли в любовной связи, но он все же женился на другой. Салтыкова решила убить и его и его молодую жену. Есть версия, что молодоженов спасла анонимка, подброшенная крепостными Салтычихи, так или иначе – Тютчевым пришлось бежать из родных мест ночью на Брянщину. 
Почему же столь долго ей позволялось зверствовать, несмотря на то, что несколько жалоб удалось передать властям? Все дело в том, что первые годы зверств Салтыковой – это последние годы правления Елизаветы Петровны. Дарья Салтыкова имела влиятельных родственников, как своих, так и покойного мужа. Поэтому следствием по ее делу Екатерина II решилась заняться, лишь получив в свои руки всю полноту власти. Суд над Дарьей Салтыковой приобрел смысл как свидетельство человеколюбивых замыслов нового правления. Салтычиху взяли под стражу, пытки к ней не применялись (применялась лишь угроза пытки), но преступница ни в чем не созналась. Салтычиха была признана виновной и приговорена к смертной казни, которую императрица заменила пожизненным одиночным заключением. Лишенная дворянства и фамилии, "Дарья Николаева дочь" была возведена в Москве на эшафот, прикована к столбу, причем у нее на шее был привешен лист с надписью: "мучительница и душегубица", и после часового стояния заключена в подземельную тюрьму в Ивановском московском девичьем монастыре, где и сидела до 1779 года под сводами церкви, а затем до самой смерти в застенке, пристроенном к стене храма. 
Через небольшое окошко москвичи моги смотреть на заключенную. При этом они часто распевали песню:
 «Салтычиха-балтычиха 
И Высоцкая дьячиха, 
Васильевна, Савишна
 – Давишня барышня! 
А у нас пироги 
Горячи, горячи!  
С рыбкой, с вязичкою,
С говядиной, с яичком.
Пожалте, у нас 
Для вас в самый раз!
В нашей лавке
Атлас-канифас,
Шпильки-булавки, 
Чирьи-бородавки…»
Иногда встречаются сведения, о том, что от связи с караульным солдатом она имела ребенка. Похоронили знаменитую «душегубицу» на Донском кладбище.
Ходят слухи, что призрак Салтычихи появляется здесь и осыпает прохожих страшными проклятиями, бранью и встреча с ней грозит бедами.

 

Инокиня Досифея - княжна Тараканова
В 1786 году в московский Ивановский женский монастырь по секретному предписанию Екатерины II была прислана неизвестная женщина явно знатного происхождения и помещена там под именем инокини Досифеи. Она пробыла там более 25 лет, жила в отдельной келье, никогда никого не принимала и никуда не выходила. Занавески на окнах кельи всегда были задернуты, лицо ее долгие годы разрешено было видеть только игуменье, келейнице, монастырскому священнику и его причетнику. Иногда, по ночам, ее проводили в надвратный храм, и священник начинал службу для одной-единственной монахини. На имя узницы периодически приходили крупные денежные суммы. После смерти Екатерины II режим содержания был значительно смягчен. В эти годы в разговорах с близкими ей людьми инокиня Досифея стала упоминать иногда и свое мирское имя — Августа и показывать медальон с портретом Елизаветы Петровны. Есть версия о том, что она могла быть дочерью императрицы Елизаветы и графа Разумовского.
Когда в 1810 году, уже при Александре I, таинственная узница скончалась, то тело ее было перенесено в Новоспасский монастырь (хотя по логике вещей и по традиции она должна была быть похоронена в Ивановском монастыре) и необычайно торжественно погребено в красивой беломраморной часовне возле колокольни. В кельях настоятеля Новоспасского монастыря среди портретов великих князей и царей рода Романовых долгие годы находился женский портрет с подписью "Затворница Досифея (княжна Тараканова)».


 

Начало ХХ века открыло еще одну трагическую историю Иоанно-Предтеченского монастыря и преумножило репутацию «мрачного места»: в 1918 г. монастырь был закрыт и превращён в концлагерь ВЧК-НКВД (Ивановский особый концентрационный лагерь принудительного труда) - пересыльную тюрьму ВЧК, где в 20-е годы одновременно бывало до четырехсот заключенных. Сестры были арестованы и отправлены в ссылку, священник расстрелян на Бутовском полигоне… 
Затем, в советское время, на территории и в постройках монастыря располагались службы теплосети, архив Московской области, швейная фабрика.
 90-е годы ХХ века прошли в восстановительных работах, а в 2000 году состоялось решение Священного Синода об открытии монастыря.
Не только мрачные истории связаны с этими стенами – есть здесь и святыни. Таковой является, к примеру, гробница схимонахини Марфы - во времена правления Михаила Федоровича Романова в монастыре жила блаженная схимонахиня Марфа. Она считается покровительницей беременных женщин. Известно, что Марфу часто просили помолиться о заключенных и о тех, кто страдал недугом пьянства. Она известна также особой помощью роженицам, заключенным в узах, и помощью в восстановлении святынь.
Сохранилась надпись на ее гробнице: «...преставися раба Божия Дария, во инокинях схимонахиня Марфа юродивая». Марфа взяла на себя один из самых трудных подвигов - подвиг юродства. Она добровольно отреклась от разума, спала на жестком полу, и в холод, и в дождь ходила босая, терпела голод. После революции 1917 года св. мощи ее утрачены.
Сейчас обитель восстанавливают, она снова становится одной из красивейших в Москве, и славится вкуснейшей монастырской выпечкой.



Обсудить на форуме